«Находясь в полном присутствии памяти и здравого рассудка, излагаю здесь мою последнюю волю. Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время
самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться… Будучи в жизни своей свидетелем многих печальных событий от нашей неразумной торопливости во всех делах, даже в таком, как погребение, я возвещаю это здесь в самом начале моего завещания, в надежде, что, может быть, посмертный голос мой напомнит вообще об осмотрительности» Из завещания Н.В. Гоголя
В евангельских церквах, в отличие от государственных, практикуется заповеданная Господом практика вразумления согрешивших. Она включает несколько шагов и иногда завершается, к сожалению, отлучением от церкви. Мера эта необходима! Еще в середине 80-х годов прошлого века Б. Грэм в книге «Четыре всадника…» проницательно подметил необходимость церковной дисциплины: «Многие чистые душой люди выходят из церкви и присоединяются к тому или иному культу именно потому, что там им предъявляют требования. А люди нуждаются в этом. Они откликаются, когда слышат призыв пройти через испытания и лишения… В этом чудится горькая ирония, но если мы не научимся предъявлять требования, всадник-обольститель осадит своего коня и займется разработкой практических программ помощи и забот в качестве первого шага обольщения». Церковь не должны быть домом терпимости, но она призвана быть домом правды и милосердия. Находить баланс между тем и другим – ее святая обязанность. К сожалению, исполняется она не всегда. И это касается практики отлучения.
Я рос в церкви, где отлучали с трудом – только после того, как были убеждены в том, что признаков духовной жизни в человеке нет, что он – духовный труп, который нужно срочно предать погребению. Впервые с иным подходом я столкнулся в 70-е гг., когда в одной южной церкви отлучили диакона Виктора К. за то, что в проповеди он сделал якобы подкоп под трон пастыря церкви. Эту проповедь прослушали даже во ВСЕХБ и криминала не обнаружили. Однако ничто не помогло восстановлению брата. Старший пресвитер уперся и, хоть голову разбей о стенку, не восстановил, и пришлось брату переехать на Украину. А мы планировали его пригласить в Куйбышев возглавить нашу церковь.
Я помню свое внутренне возмущение этой вопиющей несправедливостью, тем более, что Виктора К. я знал лично как богобоязненного человека и интересного проповедника. Позже я услышал от В.Е. Логвиненко, что в стародавние времена отлучали за пользованием одеколоном или душистым мылом, ибо сие расценивалось как грех угодничества плоти! А грех и грешник должны быть наказаны! Некий дьякон изумился покаянию члена церкви в тяжелом грехе: «Как это можно – мы тебя не отлучили, а ты уже покаялся?!»
Подобные случаи мы объясняли влиянием на нас советской системы, в которой любое инакомыслие каралось психиатрически или уголовно. Прошло сорок лет, многое в братстве изменилось, за исключением практики отлучения. Отлучение – не столько воспитательная мера (ею могут быть обличение, увещевание, замечание), сколько очистительная. Человек отлучается потому, что он показывает образ жизни язычника и мытаря – чуждых плодов праведности и таковым место не в церкви, а в мире.
У нас же иногда мытарем объявляется человек, имеющий все признаки дитя Божьего, члена тела Христова! Человек читает Библию, молится, верит в жертву Христа, стремится к освящению, однако в чем-то имеет изъян: либо не соглашается в чем-то с пастырем церкви, либо имеет иные убеждения по второстепенным вопросам, либо горит желанием создать новую церковь. И вот за это его запросто отлучают, не думая о несоразмерности вины и наказания.
В одной церкви дед отлучил внука за кальвинизм, в другой отлучили за ослушание братского совета, в третьей – за гордость, в четвертой – за грех, исповеданный пастырю и им же обнародованный, в пятой – за учиненное разделение, в шестой – за протест против предоставления кафедры человеку, исповедующему харизматические доктрины. Эти умножившиеся случаи говорят о тревожной тенденции использовать отлучение в качестве средства подавления человека, а не как способа очищения церкви от мертвечины. Такая практика противоречит духу Евангелия и является грехом уничижения брата, а также оскорблением Христа: «А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа» (1-е Кор.8:12).
Я не против отлучения, я против неразличения духовной болезни и духовной смерти. В первом случае нужно проводить курс интенсивной духовной терапии, во втором – хоронить, то есть отлучать.
Понятно, что возиться с больным не очень хочется, да и не всякий умеет. «Лечить будем или сам умрет?» – вопрос не только из анекдота, но из христианской жизни. Куда проще похоронить – нет человека, нет и проблемы.
Но мы должны до последнего бороться за жизнь, как борются за нее добросовестные врачи. Отлучение – это похороны. А где похороны, там неподдельная скорбь и слезы. Плакал Христос о грядущем отлучении Иерусалима от мира и благополучия. Плакал Апостол Павел, предупреждая об отлучении развратившихся: «…[чтобы] не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали» (2-е Кор.12:21).
Отлучают ли у нас в братстве с плачем? Хотелось бы верить, что именно так и поступают везде и всегда. Но случается, что отлучают равнодушно, словно сорняк скашивают. Отлучают с досадой: нечестивец, наше реноме испортил! Отлучают с чувством удовлетворения: уф… очистили виноградник Божий от дикой поросли! Но не отлучают, разрывая одежды и посыпая головы пеплом. Отлучают без горя и слез. Я вовсе не против отлучения от церкви, но я против отлучения тех, в ком еще теплится жизнь. Перефразируя Гоголя: «Завещаю не отлучать меня до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения». Мы должны отлучать тех, кто не показывает признаков духовной жизни – искреннюю молитву, любовь ко Христу и церкви, общение со словом Божьим, стремление к освящению. Мы должны отлучать тех, «кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником» (1Кор.5:11)
Я не против отлучения, я против неразличения ереси и разномыслий!
Ересью является отказ от безошибочного авторитета Писания, отвержение человеческой или божественной природы Христа, ересью является учение о спасении через дела, а не по благодати чрез веру, ересью будет учение: живи как хочешь – все равно ты спасен. Ереси мы обязаны противостоять. Все остальное – разномыслия. Но в этой области подчас мы оказываемся близорукими, сражаемся до последнего патрона, не ранжируя библейские истины. Апостол Павел умел отличать степень важности истин и не рвал на себе волосы, если второстепенные истины пока не поняты людьми: «Итак, кто из нас совершен, так должен мыслить; если же вы о чем иначе мыслите, то и это Бог вам откроет» (Фил.3:15). Апостол учил, что два противоположных взгляда иногда могут быть правильными: «Кто различает дни, для Господа различает; и кто не различает дней, для Господа не различает. Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога; и кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога» (Рим.14:6).
Стоит ли воевать за правильность праздников и диет? Нет! Правы и те и другие! А мы по третьестепенным проблемам ставим вопрос ребром: или-или? Христос дал нам чудесный образец непреклонности и терпимости. Он был нетерпим к лицемерию (Мф.23), к прибавлению человеческих преданий к Писаниям (Мр.6:9), к уничижению человеческого достоинства (Мф.5:22), к блуду и разводу (Мф.5:27-32), к препятствованию детям приходить к Нему (Мр.10:13-14), к отговариванию Его от пути креста (Мф.16:22-23). Зато Он был милостив к раскаявшейся блуднице и не чуждался компаний мытарей, желавших слышать Его слово о царствии Божьем. Господь был терпелив к неоднократным амбициозным попыткам учеников поделить между собой портфели в царстве Божьем, к их непонятливости, их гневливости, их невольным падениям… Он исправлял выпуклые проявления их плотского характера Своими мягкими обличениями и многое «не замечал», дабы не угасить их энтузиазма быть Его служителями. Христос сознавал, что некоторые вещи ученики пока не понимают и не вмещают, зато после поймут и вместят. Он имел терпение ожидать их прозрения. Почему нам не учиться у Господа? Почему нужно быть непреклонными, как сталь, острыми, как бритва, безжалостными, как смерть по вопросам, не касающимся фундаментальных основ веры? Зачем отвергать братство ради своей упертости?
Есть доктрины, за которые нужно стоять насмерть, ибо без них не будет ни братства, ни церкви. К ним относятся:
- абсолютный авторитет Писания,
- необходимость рождения свыше и крещения по вере,
- важность освящения, единство братства,
- отделение церкви от государства.
Чтобы нам легче было определиться, с кем нам по пути, мы согласились принять вероучение, и всякий, кто его разделяет – член нашей баптисткой семьи. По остальным вопросам могут быть разномыслия: условное или безусловное избрание, спасен, пока не отступишь или спасен навсегда, предохраняться супругам или полагаться на Божью волю, причащаться соком или вином, пресным или квасным хлебом… Конечно, нужно обсуждать эти разномыслия, пытаться их преодолеть, но не смотреть на них, как на нетерпимую ересь. Разномыслия могут принести огромную пользу: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1-е Кор.11:19). Искусные – это люди способные ясно и убедительно открыть Божью истину. Без таких людей мы обречены на стагнацию.
Я не против отлучения, я против жестокости!
Некоторые проповедники подходят к прегрешениям законнически. Их девиз: «проклят всякий, кто не исполняет всего, написанного в нашем законе, уставе и протоколах». Они забывают, что Бог подходит к грехам иначе. Ненавидя грех божественной ненавистью, Господь, тем не менее, проявляя милосердие, смотрит на многое как бы сквозь пальцы: «Если Ты, Господи, будешь замечать беззакония, – Господи! кто устоит?» (Пс.129:3). «Не по беззакониям нашим сотворил нам, и не по грехам нашим воздал нам» (Пс.102:10). Он взыскивает за серьезные преступления, к которым относятся преступления против норм Нагорной проповеди. Но множество наших вольных и невольных прегрешений не получают возмездия, ибо тогда мы просто не выжили бы.
О если бы подобное отношение мы практиковали к нашим братьям и сестрам! Разве на пустом месте возникла мрачная сентенция: «Церковь – единственная армия на земле, которая добивает своих раненных»? Роман Дегтяренко в книге о церковной дисциплине писал: «На ранней стадии меннонитского движения у жениха и невесты перед их бракосочетанием спрашивали, готовы ли они будут оставить своего супруга или супругу, если тот будет отлучен от церкви, и оба должны были дать положительный ответ». Дорогие братья настолько увлеклись учением о дисциплине, что она закрыла от них другие истины. В данном случае, истину о нерасторжимости брака, то есть о том, что человек не имеет права отменять брачные отношения.
На мой взгляд, это перебор в сторону жестокости. Одна церковь отлучила моего друга-регента за гордость. Братья говорили: «Мы закопаем человека (отлучим) и, если он будет кричать из могилы, значит, живой, и мы его откапаем». Это живодерство! Мы не имеем права причинять ненужную боль и страдания человеку. Мы не имеем права оказывать излишнего давления на людей. Апостол Павел писал: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся» (Тит.3:10). Нет необходимости ломать копья в бесконечных спорах – достаточно двух попыток вразумления.
Я не против отлучения, я против сведения счетов!
Разве взаимная анафема восточной и западной церквей в 1054 году не была сведением счетов за утраченные приходы и земли? Разве папская булла1 против Лютера не была явлением того же порядка?
В одной церкви пресвитер (конечно, с зависимым от него маленьким братским советом) отлучил второго пресвитера за «самый тягчайший из возможных грехов». Вы подумали, что речь идет о хуле на Святого Духа? Ошибаетесь! В обвинительном заключении черным по белому написано: «за клевету на жену пастора». «Грешнику»-пресвитеру заботливо написали проект покаяния, от которого он не имел права отступить в своем публичном исповедании… Он отказался от такого унижения, и его отлучили! Что это, если не сведение счетов за обиженную даму?
Один бывший отлученный из Совета церквей за переход в регистрированную церковь рассказывал мне, что он чуть не лишился рассудка, когда «братский» совет каждую ночь присылал людей под окна его дома петь: «О, приди заблудший грешник»… Это и есть сведение счетов, замаскированное заботой о душе. На самом деле речь шла не столько о душе, а сколько о досаде, что эта душа оказалась у регистрированных.
Увы! Греховная природа живет и в простых членах церкви, и в членах братского совета. Она хочет все контролировать, в том числе и чужую совесть, подсудную только Богу, она желает упиваться властью над людьми. И ради этого ей ничего не стоит закопать человека заживо!.. Слава Богу, теперь не средневековье. Церквей много, и обиженному есть куда податься от «братского» произвола, и честь той церкви, которая станет городом – убежищем несправедливо отлученным, чтобы не дать им страдать от неприкаянности. Это будет праведной борьбой против церковной бюрократии. Здесь уместно исполнить библейское повеление: «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?» (Прит.24:11).
Я понимаю, что есть сложные амбициозные люди, которые могут молиться, читать Библию, даже проповедовать и… вредить единству церкви. В них слабые признаки духовной жизни подавляются плотскими устремлениями. Как быть с ними? Я бы отпустил таких на все четыре стороны. Я бы сказал: «Поищите церковь получше, где вас все будет устраивать, а нас оставьте в покое и да благословит вас Бог!» Отпустил бы, но не отлучил! Их странности не позволяют нам сотрудничать вместе, но все же они мои братья во Христе! Я не подниму руки на их отсечение, поскольку в них нет явных признаков разложения. Они – не крепостные церкви, они могут быть отпущены с миром. Даже ученикам Своим Христос предлагал: «Не хотите ли вы отойти?» Может быть, некая сильная церковь и уврачует их болезнь – такое иногда случается – и мы вновь приобретем брата, не нарушив принципа Писания – больных лечить и никого «не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения».
Именно так поступил в конце 60-х годов мой пастырь А.Е. Клименко, когда группа из десяти человек пыталась разделить церковь на почве отношения к регистрации общины в органах власти. Многие требовали их отлучения, но Клименко сказал: «Давайте отпустим их с миром». Их отпустили, но спустя время некоторые вернулись назад. Я был свидетелем, как один из ушедших перед смертью своей просил Клименко: «Андрюша, прости меня, что я осуждал брата Карева и тебя! Ведь я же не был на вашем месте! Прости меня!» Такое примирение было бы невозможно, если бы мы их отлучили. Ведь они ревновали о чистоте церкви, а не о грехе. Да, они допускали поношение на ближнего, да, они нарушали церковный порядок, но веры в Господа они не оставили и не предались порокам этого мира. Поэтому они оставались нашими братьями, которым нужно дать свободу либо основать свою церковь, либо присоединиться к более совершенной.
Пусть никто не подумает, что практика небиблейского отлучения – эпидемия в церквах ЕХБ. Нет и нет! Мы – малое стадо и все еще бережем друг друга. Но отдельные случаи должны вселить в нас тревогу. Любовь Христова да объемлет нас заботой о сохранности нашей идентичности. Мы – братство, в котором один за всех и все за одного (2-е Кор.5:14). Вот почему мы призваны удалять закваску авторитаризма, ибо мы – Тело во Христе, реагирующее на страдания даже одного члена. У нас не должно быть чужого горя и боли! Для свободолюбивых баптистов папизм, братский произвол, моральное или физическое угнетение человека должно стать поводом для размышлений, молитв и конкретных действий. Пастыри и проповедники не имеют права делаться повелителями народа Божьего. Их призвание – оставаться его смиренными слугами. Они должны быть подотчетны церкви и друг другу. В основании их решений должна быть истина, соединенная с любовью. Только такое сочетание верно поставит запятую в резолюции: отлучить нельзя помиловать.
———————————————————————
1 Бу́лла (от лат. bulla — «печать», букв. — «пузырёк») — основной средневековый папский документ со свинцовой (при особых случаях — золотой) печатью. (Викепедия)
В.С. Рягузов
Источник: Христианские проповеди